Фото: Irving Penn, Vogue, April 1, 1951
Какие красивые встречаются картинки! Из старых журналов. Vogue, April, 1951 год. Мои родители ещё не встретились, но всё равно — в историческом масштабе я почти уже родилась. Через десяток с коротким хвостиком лет: мне — 3, мама с папой уходят в «втеатр», от мамы необыкновенно пахнет, к ней нельзя прижаться — «помнёшь», нельзя поцеловать — «помада-помада!» Они оба — мама и папа, папа и мама — красивые, оживлённые, и вокруг них — любовь и счастье — волшебным облаком. Они убегают вниз по лестнице — 26-летние нарядные красавцы. Я остаюсь дома с бабушкой и псом — ирландским сеттером, моим умным рыжим другом. Мы с бабушкой готовимся пить чай с крохотными пирожными и любимыми конфетами — вишня в шоколаде.
* * *
На самом деле: мама с отчимом забежали на минутку — на улице дождь стеной, они без зонта, вымокли, поэтому решили переждать «у своих» и заодно проведать меня и бабулю с дедом. Мокрое мамино лицо вкусно пахнет — как всегда, плюс запах дождя и ландыши — купили по дороге. Суета, полотенце, смех, чай, принесенная мамой французская булка с сливочным (!) маслом, малиновое варенье — как будто кто-то заболел или праздники.
Бабуля строго смотрит на меня и я вспоминаю: нельзя мешать, нельзя приставать, нельзя рассказывать про скорую помощь, про ссору с дедом и про болезнь кота. Труднее всего не показывать свои рисунки. Мама рассказывает про работу — непонятное, но все смеются, и мама смеётся, она посылает мне воздушный поцелуй через стол. Дед, который сидит рядом со мной, шутливо спрашивает маму : это ты мне? и посылает ей поцелуй в ответ. ЭТО МНЕ! Кричу я. МНЕ! Но меня уже никто не слышит — шум отодвигаемых стульев, все поднялись из-за стола, снова суета в тесной прихожей, борьба из-за зонта — «не надо, там всё уже кончилось!» — «берите! может начаться в любую минуту — по радио передавали!»
Они уходят, мама и отчим, которого я должна называть папой и слушаться, как будто бы он папа, но мне не нравится эта игра, не нравится эта игра… Несколько секунд я ещё слышу стук маминых каблуков на лестнице. Плакать тоже нельзя — бабуля расстроится и снова — скорая помощь, кислородные подушки, молчаливый, грустный дед… плакать нельзя.
Пока провожали — кот забрался на письменный стол деда и ест ландыши.
Фото: Я и мой кот. 1960-е.
