8 сентября — первый день блокады Ленинграда.
8 сентября 1941 года — 27 января 1944 года. 872 дня.
От голода во время блокады по разным оценкам погибли от 642 тысяч до 850 тысяч человек.
Мои бабушка и мама были вывезены из Ленинграда «третьей волной» — в августе 1942 года.
Их эвакуировали в Челябинск, т.к. в сентябре 1941 года туда же был направлен мой дед
для работы на Кировском заводе, частично передислоцированном в этот город.
К августу 1942 года на фронте погибли три родных брата моего деда.
В 1944 году погиб и последний его брат.
© И.Бажовка
к 75-летию снятия блокады Ленинграда
Много лет назад, в трудный момент жизни, я вдруг поняла, что не осталось своих — ушли из жизни все свои, с кем можно было говорить о блокаде, об эвакуации — Ладога, утренняя бомбёжка по каравану, поезд — долго, барак: своя целая половина комнаты! («одиночки» жили, как в общежитии).
Когда я это поняла — жизнь вдруг сжалилась и решила побыть щедрой: я познакомилась с блокадными детьми — пожилыми женщинами, которых эвакуировали сюда, на Урал, и которые помнили ТО время: голод, навязчивые сны о еде, холод первой блокадной зимы, извёстку со стен, котов, осклизлые тропинки в снегу, запахи беды, траву (апрельская трава спасла мою маму от смерти), сирены (моя тётя 11 лет говорила моей 4-х летней маме: не бойся, бомбы детей не убивают, они знают, что детей убивать нельзя)
Эти пожилые женщины с бледными улыбками, слезящимися глазами и нестерпимо прекрасным твёрдым «ч», помнили свои последние ленинградские адреса, как помню я Гороховую (тогда — Дзержинского), 65. Теперь этот адрес помнит и мой сын, и каждый раз, когда он или я приезжаем в Петербург, мы идём в этот двор на Гороховой — теперь с кодовым замком на воротах — и смотрим на окна 3-го этажа.
© И.Бажовка
Блокада — «смертное время».
«Каждый месяц этого времени имел свою, не единственную, но особую, жуткую примету: санки с «пеленашками» в декабре, не убранные многочисленные трупы в январе, и трупы, убранные в феврале – в штабеля».
Сергей Яров. «Блокадная этика»
«Все умрем, и нас засыплет снегом. Во славу коммунизма».
Л.Шапорина (1879—1967) — художница, основательница первого советского Театра марионеток (1919), жена известного советского композитора Юрия Шапорина, подруга и знакомая Алексея Толстого, Кузмина, Ахматовой и других деятелей российской культуры.
Подборка дневниковых записей Любови Шапориной:
В память о погибших.
«БЛОКАДА» (49:04) реж. С.Лозница. 2005.
ТОЛЬКО документальные кадры, снятые в блокадные дни героями-операторами. Никаких сегодняшних бессмысленных слов. Операторы Н. Блажков, А. Богоров, Я. Блюмберг, А. Быстров, В. Валдайцев Н. Голод, Б. Дементьев, Н. Долгов, С. Иванов, О. Иванов, Л. Изаксон, А. Климов, А. Ксенофонтов, Р. Кармен, Л. Левитин, Э. Лейбович, В. Максимович, С. Масленников, Л. Медведев, А. Назаров, П. Паллей, Ф. Печул, А. Погорелый, Г. Симонов, Б. Синицын, В. Синицын, Я. Славин, Б. Соркин, В. Страдин, К. Станкевич, В. Сумкин, Г. Трофимов, Е. Шапиро, Б. Шер, Г. Шулятин, Е. Учитель, С. Фомин. Автор сценария и режиссер Сергей Лозница.
Из дневника Миши Тихомирова
28-01-1942
Мы еще ничего, но что делается в городе! Половина (а может быть и больше) населения уже второй день не получает хлеба.
03-02-1942
Имеются слухи о людоедстве: случаи нападения на женщин и детей, еда трупов. Слухи из разных источников; поэтому, я полагаю, это можно принять как факт.
12-02-1942
Умерла наша школьная библиотекарша. Несколько дней не появлялась в школе; когда послали проведать ее, то на квартире нашли трупы ее и брата, причем последний начал уже разлагаться. Вообще же трупов по городу все такое же множество…
Наши, когда шли в школу, против бани снова видели труп женщины.
Геннадий ГОР
БЛОКАДА
стихи 1942-1944
Здесь лошадь смеялась
и время скакало.
Река входила в дома.
Здесь папа был мамой,
А мама мычала.
Вдруг дворник выходит,
Налево идет.
Дрова он несет.
Он время толкает ногой,
Он годы пинает
И спящих бросает в окно.
Мужчины сидят
И мыло едят,
И невскую воду пьют,
Заедая травою.
И девушка мочится стоя
Там, где недавно гуляла.
Там, где ходит пустая весна,
Там, где бродит весна.
Июнь 1942
Блокадный дневник Миши Тихомирова
Предисловие его сестры Нины:
«Немцы выбрали другое, как они, вероятно, считали, более эффективное оружие уничтожения ленинградцев: голод. Как это выглядело в повседневной жизни, а также и о многом другом рассказывает в своем дневнике шестнадцатилетний Миша. Он писал его ежедневно (пропущены из-за болезни только два дня) 159 дней,
с 8 декабря до 18 мая, когда во время страшного артобстрела города на трамвайной остановке на углу Международного и Киевской он был убит осколком снаряда, попавшим в висок».
Нина Тихомирова
8 сентября 1941 года – 27 января 1944 года. 872 дня.
В память о погибших.
«ЧИТАЕМ БЛОКАДНУЮ КНИГУ» (01:36:32) реж. А.Сокуров. 2009.
«В основе картины — «Блокадная книга » Даниила Гранина и Алеся Адамовича. Фрагменты из нее читают известные артисты, журнаоисты, ученики начальных классов, студенты, военные и сами блокадники».
Из дневника неизвестной петербурженки:
26/IV — 1942 г. — Милетта умерла в час ночи, а в шесть утра радио известило: норму на хлеб прибавили. Рабочим — 400 гр., детям — 250 гр… Целый день в очередях провела. Принесла хлеб и водку…
Милетту одела в черный шелковый костюм… Лежит на столе в маленькой комнате, прихожу домой, а два сына — семи лет Кронид и пяти лет Костя валяются пьяные на полу — половина маленькой выпита… Я испугалась, побежала на второй этаж к дворнику — ее дочь окончила мединститут. Она пришла со мной и, увидев детей, засмеялась: «Пусть спят, лучше их не тревожь»…
9/V — 1942 г. Мой муж пришел пешком с Финляндского вокзала на сутки. Сходили в жакт за тележкой и справкой для похорон на Смоленском кладбище. Кроме моей малышки — два неопознанных трупа… Одну из умерших дворники волокли за ноги и голова ее стучала по ступенькам…
На кладбище нельзя было плакать. Милетту отнесла и положила аккуратно на «поленницу» из умерших незнакомая женщина… 15 дней пролежала Милетта дома, глаза мхом заросли — пришлось личико закрыть шелковой тряпочкой… »
Дм.Шостакович. Ленинград, 1942.
Ленинградская симфония. Исполняет Шостакович.
Ладожское озеро — «дорога жизни».
Геннадий ГОР
БЛОКАДА
стихи 1942-1944
Сердце не бьется в домах,
В корзине ребенок застывший.
И конь храпит на стене,
И дятел ненужный стучится,
Стучит, и стучит, и долбит,
Долбит, и стучит, и трясется.
Иголка вопьется и мышь свои зубы вонзит,
Но крови не будет.
И примус, и книги, и лампа,
И папа с улыбкой печальной,
И мама на мокром полу,
И тетка с рукою прощальной
Застыло уныло, примерзло как палка
К дровам. И дрова не нужны.
Но лето в закрытые окна придет
И солнце затеплит в квартире.
И конь улыбнется недужный
И дятел ненужный,
На папе улыбка сгниет.
Мышь убежит под диван
И мама растает, и тетка проснется
В могиле с рукою прощальной
В квартире, в могиле у нас.
Июнь 1942
Из «Блокадного дневника» Ольги Берггольц.
1941 год:
Надо любой ценой побить Гитлера, а там увидим…
август, 1941
Ровно два месяца войны. В этот день, два месяца назад, мы о ней узнали. Какой суровый подъем был, как все надеялись… А сейчас — уныние, упадок, страх.
Мы проигрываем войну — это ясно. Мы были к войне абсолютно не готовы, — правительство обманывало нас относительно нашей «оборонной мощи». За восемь лет Гитлер сумел подготовиться к войне лучше, чем мы за 24 года.
Эх, ну, что тут. Наша вина — мы и расплатимся, в случае чего. Но не хочется погибать. Хочется посмотреть, что будет после победы, — а она все же будет!
Надеюсь на Англию и Америку. М. б., они помогут нам — во многом, вплоть до изменения к лучшему наших внутренних дел, — хотя бы экономически.
Дикая ложь, которая меня лично душила как писателя, была ведь страшна мне не только потому, что мне душу запечатывали, а ещё и потому, что я видела, к чему это ведёт, как растёт пропасть между народом и государством, как всё дальше и дальше расходятся две жизни: настоящая и официальная.
Немцы совсем близко от Ленинграда. Говорят, что они взяли уже Тайцы. Пригороды бомбят, в них сбрасывают большие парашютные десанты. Стрельбу ясно слышно.
Ворошилов объявил, что город в опасности. Обращение начиналось: «Дорогие друзья». О, это очень плохо, если так обращаются к народу.
Вчера К. сказал, что наши войска плохо дерутся потому, что у них нет боевого духа, — что им не за что драться Надо отбиться от немцев, надо уничтожить фашизм, надо, чтобы кончилась война. А потом у себя всё изменить. Как?
И как ни злюсь, как ни презираю я наше правительство — господи, я же русская! Я ненавижу фашизм ещё больше, во всех его формах, я жажду его уничтожения вместе с уничтожением его советской редакции.
Только бы мир, победа, а там разберёмся.
Как я рада, что в дни июня 40-го года, когда немецкие танки на нашем бензине шли на Париж, я всей душой протестовала против этого, ощущая гибель Парижа, как гибель какой-то большой части своей души, как наш позор, нашу моральную гибель.
1942 год:
Воюю за то, чтоб стереть с лица советской земли их мерзкий, антинародный переродившийся институт. Воюю за то, чтобы свободный советский человек мог спокойно жить на своей земле, не страшась ареста и ссылки.
Воюю за свободу русского слова.
Нет. Мне надо перестать вести дневник. Это садизм.
«Ольга Берггольц. Блокадный Дневник 1941-1945 гг.» (РГАЛИ, Издательство «Вита-Нова»,2015)
В бомбоубежище, в подвале,
нагие лампочки горят…
Быть может, нас сейчас завалит,
Кругом о бомбах говорят…
..Я никогда с такою силой,
как в эту осень, не жила.
Я никогда такой красивой,
такой влюбленной не была.
О.Берггольц.
На фото: последствия бомбежки 8 сентября 1941 года.
8 сентября 1941 года, произошла первая большая бомбежка Ленинграда. Налеты повторились и в последующие дни. Именно тогда были разбомблены и сгорели Бадаевские склады. А вместе с ними — хранившиеся там 3 тыс. т муки и 2,5 тыс. т сахара. Многие блокадники считали, что, уцелей Бадаевские склады, голода бы удалось избежать. Однако, вероятнее всего, эти запасы Ленинград бы не спасли — по одним данным, их хватило бы на три дня, по другим — на месяц.
«8 сентября 1941 г. Налет продолжался более двух часов. Никто не спал. На улицах от пожаров расстилался дым как туман», — записал в дневнике бухгалтер Николай Горшков.
Школьницы Валя Иванова и Валя Игнатович, потушившие две зажигательные бомбы, упавшие на чердак их дома.
Из дневника неизвестной петербурженки:
По радио говорят: «Каждый ленинградец должен иметь огород». Все скверы превращены в огороды. Семена моркови, свеклы, лука дают бесплатно. У нас на Большом проспекте посажены лук и щавель.
На фото: Женщины обрабатывают землю под огород на площади перед Исаакиевским собором в Ленинграде.
На фото: Алиса Порет — художница, график, ученица Кузьмы Петрова-Водкина и Павла Филонова, звезда ленинградской богемы предвоенного времени, возлюбленная поэта Даниила Хармса.
Из воспоминаний Алисы ПОРЕТ — жительницы блокадного Ленинграда:
«Как только мама об этом узнала, она собрала все деньги, что были дома, и запаслась всем, что ей казалось необходимым: вата, бинты, йод, мыло, огромные фляги одеколона. Благодаря ей мы были относительно чистые семь месяцев без воды и ванны. Потом были сделаны запасы сухих фруктов, грибов, круп, шоколада и т. д. Всё это было положено в огромную корзину, ключи были у мамы. Это был НЗ. Борис недоумевал и считал, что это негражданственно, что по радио было сказано: ничего не запасать, что Ленинград обеспечен продовольствием на пять лет.
Через несколько дней запылали Бадаевские склады, и начался голод. Мама продолжала продавать вещи, что-то меняла на рынке, кормила нас, чем могла. Потом наш рацион упал до 120 гр. хлеба в день. В очередь за ним вставали с четырех утра. Нас спасла от голодной смерти мамина корзина. Она давала нам в день по ломтику шоколада, по одному ореху или по чашечке какао. Мы с мамой превратились в скелеты, Борис стал опухать и не вставал. Из наших огромных комнат мы переселились в самую маленькую, где к счастью уцелела печка. Там мама ухитрялась мастерить какие то котлеты из шелухи, суп из столярного клея с мелом, но с прибавлением сухих овощей».
«Голоса (1:01:55) Фильм Екатерины Гордеевой. Часть 1-я.
«Голоса». (0:57:42) Фильм Екатерины Гордеевой. Часть 2-я.
На фото: Моряки Балтфлота с Люсей, родители которой умерли в блокаду. 1943.
Салют в Ленинграде 27 января 1944 года.
Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.
А.Ахматова, 1942
Что с нами случилось, когда мы ещё родились
К 75-летию снятия блокады Ленинграда
…запылали Бадаевские склады, и начался голод.
Леонид Чупятов — художник, погибший в блокадные дни
Соломон Юдовин. Блокадная графика. 1941-1947.
