Сегодня позвонила моя старинная знакомая.
Мы знаем друг друга так давно, что отсутствие общих интересов уже ничему не мешает.
Настоящий диалог как последовательный обмен репликами получается у нас
только по поводу горя или счастья.
Но поскольку похороны и свадьбы в нашей жизни случаются нечасто, то в основном мы общаемся монологами.
Я ей рассказываю про одно, она мне – про другое, и мы обогащаем друг друга новыми бесполезными знаниями.
Сегодня была ее очередь — сезонный рассказ про тяготы дачной жизни.
Она подробно описывала, что конкретно посадила, что успело засохнуть, а что, напротив, неожиданно расцвело, сыпала латинскими названиями, я угукала в нужных местах — незапоминаемая латынь возвышала меня в собственных глазах.
Потом она сказала, что в этом году тюльпаны вымахали по пояс, а можжевельник – сгнил.
Вспомнили Норштейна. Помолчали. Пора было прощаться.
И вдруг она бодро отскочила к началу повествования:
— У меня одуванчики в этом году выросли – нечеловеческих размеров, просто нечеловеческих!
Я люблю одуванчики, но это был не тот случай. Я собралась изящно уйти от продолжения — вспомнить Брэдбери,
пошутить про вино и закруглиться.
Она опередила меня, громким голосом перекрывая мои намерения:
— Ну ничего! У меня в сарае сапёрная лопатка от мужа осталась… я ее поточила и рубила их, гадов жёлтых, пока рука не устала.
У меня не забалуешь! — она хохотнула в трубку. — Теперь на ладони не холм Венеры, а сплошной бугор Чапаева! Пойду к какому-нибудь хироманту, пусть он себе башку сломает, но скажет – к счастью это, или нет.
Сапёрная лопатка — это ко времени, подумала я, но ей ничего не сказала.
Есть люди, у которых она всегда припасена – на всякий случай.
Мало ли, а вдруг кто-то ненужный расплодится на их территории?
Они будут рубить гадов до бугра Чапаева.
Когда что-то заранее припасено — оно всегда пригождается.
© И.Бажовка, апрель 2013
