фото: на выставке «Непарадный Ленинград», август 2021.
Так совпало: в кануны трагической даты — 80 лет с начала блокады Ленинграда — в Челябинск привезли выставку «Непарадный Ленинград». Живопись и графика 1930-40х годов. Более 100 работ ленинградских художников , среди которых Александр Ведерников, Владимир Гринберг (умер от голода 29 января 1942), Николай Емельянов, Борис Ермолаев, Николай Лапшин (умер от голода 24 февраля 1942), Вячеслав Пакулин, Николай Тырса (умер 10 февраля 1942), Израиль Лизак, Алексей Почтенный (умер 23 февраля 1942 года по дороге в эвакуацию), Александр Русаков. Картины для экспозиции предоставил Государственный музей истории Санкт-Петербурга.
Один из лучших галеристов России Ильдар Галеев написал о событии:
«Отдадим должное — выставка просто чумовая по набору имен и картин — 120 произведений 22 художников 1920-40-х гг, и среди них – россыпь имен не слишком известных, от носителей коих осталось ну может не больше пары десятков картин, но без них ленинградский художественный ландшафт представить никак нельзя: Гринберг, Лапшин, Ведерников, Лизак, Емельянов, Ермолаев, Шур, Русаков, Почтенный, Пакулин. Многие из упомянутых – осколки радикального объединения «Круг», — ребят, тешивших себя на рубеже 20-30-х надеждой участвовать в создании «стиля эпохи», ретранслировать пульс нового творческого организма. Радикализм их имел свои границы – они их не переходили, просто подвергали анализу, прочерчивая новые меловые круги, и, испытывая власть на прочность, обозначали то, что предлагалось не только внутри страны, но и за ее пределами.
А какие биографии стоят за всем этим …
Емельянова, по слухам, ликвидировали в 37-м за переписку с коллегами из Парижа (он писал письма Марке – почти иноагент!). Лапшин, Почтенный и Гринберг оказались заморенными голодом. Еле живого Тырсу из города спасли, но в больнице Вологды сжалились — накормили, отчего он и скончался. Русаков всю жизнь писал в стол, и это не метафора, я даже помню этот легендарный стол с его холстами без подрамников. Лизак притворялся глухим и больным, чтобы не попасть под замес. Для всех художников ленинградской общины я когда-то около 20 лет назад предложил термин – «Неизвестный Довоенный Ленинград». Теперь «неизвестное» стало вполне себе хрестоматийным, «довоенное» иногда длилось по инерции и после войны, а «Ленинград» — журнал с таким названием разделил участь и своей напарницы-«Звезды» в 1946м – превратился в арену борьбы с космополитами и то ли с блудницами, то ли с монахинями, у которых «блуд смешан с молитвой» (с).
Пришло время новых дефиниций. Но уж никак не «непарадных». Эпоха эта – именно парадных, живых, эффектных и несломленных художников, у которых, кроме географической точки есть общая платформа – любовь к городу на фоне непризнания и остраненности. Об этом говорит и раскрашенная резцовая гравюра Митрохина и страстная посткубистская мозаика Лизака, и точная механика создания живописной плоти у Гринберга, и ошеломляюще свободный колорит Емельянова, и вдумчивая, деликатная погруженность в наивное Ермолаева, и разбеленный, и оттого еще более прекрасный строй картин Лапшина, Ведерникова и Пакулина».
К 80-летию начала блокады Ленинграда в музее Ахматовой в Фонтанном доме 7 сентября-7 октября — выставка «Блокада. Новое зрение».
Изобразительное искусство блокадного Ленинграда
Соломон Юдовин. Блокадная графика. 1941-1947.
…запылали Бадаевские склады, и начался голод…
Что с нами случилось, когда мы ещё родились
«Соло», реж. Константин Лопушанский, (0:27), 1989.
Пожалуйста, кликайте по фотографиям — они откроются в большом размере, а вы увидите названия картин.
